Часть первая.
В какой уж раз моя Душа
К секретам страстью удивляет.
При этом «всё и вся круша»
Мужскую смелость проявляет.
Я засыпал под лёгкий шум
Морского бриза в снастях мачты.
Дорожка света from the Moon
Плела немыслимые страсти.
Спал, как безгрешное дитя,
Перекрестив постель по Вере.
И, вдруг те, – на, как бы шутя,
Again, Душа, в своей манере: –
My dear Friend! На этот раз
Не полечу я в космодали.
С чертями предстоит мне «ралли»
И показать при этом класс!
Опять ты будешь матом гнуть,
Рифмуя точно русский Гений?
Какой уж раз, придётся, суть
Мне обнажить, совковой лени:
Поесть, попить, затем «воткнуть»,
Перекурить, будто в дорогу.
И, до утра, обняв, заснуть,
Презрев обязанности к Богу.
Well, ты лежи, а я – пошла,
Или – пошёл? Вот, чертовщина!
Меж ног приличная мошна,
А я – пошл(а), иль- не мужчина?
Сигналит полная Луна,
Я удаляюсь по-французски!
А ты – лежишь, как все, по-русски,
Как думаешь, жизнь – не нудна?
Сплошные слышу аргументы,
Не уж то ты меня умней?
Твои фривольные моменты
Мне, every time, несут мигрень!
Естественно, приятно слышать,
Знать, где-то в глубине Души,
То есть – во мне, есть Совесть Высшая! –
Об этом, кстати, напиши.
Приятно будет после смерти,
Твоей, сказать, отбросив лесть: –
Хотите ль, верьте, иль не верьте,
Он обо мне писал, и, в Честь!
Учтиво объясню читателю,
Чтобы вникал не в рифму, – в суть,
Не превратил себя в мечтателя,
Не бил, доказывая, в грудь.
Душа твоя, то есть я, – ранима!
Не излечить меня в вине.
Моих любовниц Музу с Лирой
Не соблазнить ничем извне.
Thank you, my Friend! Ты – уберёг,
Не продал и не дал в обиду,
Чем сохранил меня, был строг,
Не вынудил бродить по миру.
Я, в благодарность, помогу
Ответ найти на все вопросы.
Ох, любознательные Россы,
Перед тобой, всю жизнь, в долгу!
Куб Чёрный поглотил Малевича –
Преподнесла Душа мне «мзду»!
А, я – внутри, в «склепе царевича»
Или, как Гоголь, смерти жду.
Душа отсутствовала Вечность!
И, в самый, что ни есть, момент,
Представил, – проглотила Млечность, –
Ведь, у моей, – моя беспечность,
Да – Юность, бесконечных лет!
О, Бог ты мой! Прости, родная,
Подумал плохо о тебе!
Или – родной? – Не понимая
Я осознал, – не быть беде!
Уже, во мне, ты, мой спаситель?
Of course, my Friend, дай отдохнуть!
Как я устал! Или – устал(а)?
Всё разузнал, иль – разузнал(а)? –
Рукой на Ад можешь махнуть!
Иль – «положить», как Вам угодно!
Милорд, готовьте карандаш!
С утра халат оденьте модный,
And after breakfast, – за монтаж!
Всё расскажу в реальном времени:
Две тыщи лет тому назад
Рождён обман христианства бремени…
Теперь – усни, но с намерением,
Проснуться не известным Гением, –
Сей перспективе must be рад!
Рад, что живой, моя Отрада!
Но, что-то чувствую – неладно…
Твоя заслуга – не моя!
Вот, тут – не прав! Была б бездарна
Я вне тебя! Каков твой нрав
Таков и я, – здесь принцип парный,
Иль – таков(а)? Средь нас ты – Главный,
Единственный, из множеств Карм.
И, предвкушая близость Правды,
Не опасаясь новых драм,
Заснул в объятиях, ведь спарен,
С моей субстанцией, – бесправен
Во всех сценариях «Мадам»…
Пора признать к седым годам,
Что наши возрасты – не равны!
Часть вторая.
Сон уводил меня в глубины
Земли, «привязанный» к пятам
Души моей, – то тут, то там
Пласты культурные бурили.
Вплотную к магме приближались,
В златые россыпи внедрялись,
Проплыли нефтяной анклав.
Парили в газовых пещерах,
Вращались в аномальных сферах,
Сверх сотни посетили стран.
На полюсах мы побывали,
Меридианы просчитали,
Все параллели – на местах!
Астральность Душ не повстречали,
Останки древних отмечали,
На разных уровнях, – вот, страх!
Нашли скелет питекантропа,
Эволюционного урока –
Предка людей! Что, Дарвин – прав?
Два миллиона лет Пророка
Ждал развенчать, – дождался срока,
Чтоб укротить религий нрав?
Закончить экскурс на Сейшелах,
Душа решила, в райских стенах
Поесть, попить, передохнуть.
I am sorry, Friend! Ты – материален!
Поесть обязан, так – ослаблен…
Часок поспишь, другой, и, в путь!
Откушав несколько бананов,
Запив кокосовым нектаром,
Упал, как скошенный, на брег.
Открыл глаза, – среди Созвездий,
Луна готовая к Возмездию,
Востребовать за Божий грех.
Да, воспитание христианина! –
Душа насмешливо облаяла:
Не трусь, Victor, only you see,
В бескрайний Космос материальный!
Там не увидишь люд астральный,
Не напрягайся, осмотри
Всю полусферу с горизонта,
Своим глазком невооруженным, –
Галактик сто обязан счесть,
Таких как наша, more, возможно,
Космос устроен не так сложно,
Сложней Закон Заветных свеч!
Через Синай домой погоним,
Обетованность вдоль «прогоним»
И поперёк, по всем слоям.
Не от науки – археологи,
Не примитивные астрологи,
Мы – любознательность Мирян!
Well, в путь пора!» – Душа сказала, –
Вот так, во снах, всю жизнь решала,
А я лишь подчинялся Ей.
Мои ошибки ублажала,
Заботой плотской окружала,
От женских защищая змей.
Я, предвкушая new сюрприз,
Что заготовил мой «Парис»,
Готов лететь в пески Синая.
Продемонстрировав стриптиз,
Душа моя, мужская Miss,
К библейскому рванула Раю.
Я – подчиняюсь, Повелитель,
С рождения ты мой – Хранитель,
Лечу в кильватере твоём!
Не действуй, please, неосмотрительно,
Поступками будь осмотрительна,
Не обожгись Божьим Огнём!
В Иерусалиме, в Божьем Храме,
Хранится след христианской драмы –
Реликвия, есть Божий Глас!
Легенда ль, Миф – реальна кара,
Кто извлечёт, тем! Там, в завалах
Тайна припрятана от глаз.
Мы всё исследуем прилежно,
Оставив вне себя небрежность, –
Как не крути, на этот раз
Должны раскрыть причину Мифа, –
Кто, для чего, – не «Труд Сизифа»,
Сокрыл секрет, чем Бога спас!
С тех пор прошло две тыщи лет,
And may be Тайна вся истлела?
Нет, дорогой! – Как раз созрела,
Чтоб вытащить её на Свет!
Конечно, будут неприятности,
Со стороны религий, гадости
Средневековых «райских» лет.
Бог – с ней! Не предвкушая радости,
Прошу тебя, оставим шалости,
Кто я для Бога? – Божий смерд!
Ну, не скажи! Опять ты струсил
Ворота Истины открыть?
Такие, вот, в природе, трусы,
Живут, презренные, как гнусы,
Что яд для них Правду испить…
Ты посмотри на тех, кто скрыл,
От глаз людских и слуха, Правду, –
Ветхо-заветнейших Раввин, –
Уж покорили Третий Рим,
Хребет хотят сломать Исламу…
Нет, дорогой, ты – в моей Власти,
По крайней мере, до утра!
И, Я заставлю сбросить снасти,
Сети химеры, не без страсти
Познать священные места!
Часть третья.
Теперь, когда я всё излила,
Со мной тягаться ты не в силах,
Смирись с реальностью вещей!
Мы уже прибыли в «Центр Мира»!
Тайну Религий сохранила
Пещера ревностных клещей.
В ней и померяемся силой
С самим ярчайших из умов,
Древнейшим, не найду я слов,
Чтоб рифмою воспеть в порыве!
Вот, в этом ты – большущий спец,
Не то, что я, мне ближе – Вечность!
Как псы вы лаете на Млечность,
Взывая к Богу в бесконечность,
Уверовав в Коллапс, в Конец!
Enough, my Friend, ты – моё горе!
Исследовать начнём бедлам.
Находится под Мёртвым морем
Пещера, скрытая от взоров,
В ней Гимн языческим Богам!
Взгляни на Мекку, в конце века:
Народ – един, к плечу – плечом!
Паломники со всего Света!
Арабский люд молит ответа, –
Куб – не поймёт где, что, почём…
Вот, милый, мы и прилетели –
Обетованная Земля!
Здесь корни иудейства Древа,
Смешала Правду с Ложью Вера,
Здесь Ветвь христианская твоя…
Как я устал! – Ах ты, душонка!
Распоясалась, распашонка, –
Так, не могу я продолжать!
Достаточно! За эти ереси,
Ты знаешь сам, чреваты «прелести»,
Мне легче было бы «рожать»!
Ах ты, – трусливая скотина!
Я повела тебя, как сына,
К Истоку, чтоб мозги промыть!
Зачем по Космосу парила,
Зачем всю землю пробурила,
Чтоб услыхать: – Enough, я – сыт?
Вот корень бед всех россиян:
Трус, когда трезв! Смел, когда пьян!
Дрожит как заяц, как овца…
Нет, на Руси, глупей лица!
Окна для Правды открывают,
А он – сквозит, почти сдувает!
Дистрофик, что ли? С виду – нет!
Здоров, как бык, на склоне лет!
Не пьёт, как большинство в Руси,
Но, курит, – грешен, упаси!
Ты прекращай хандрить, my Friend,
К Заутренней ты – мой клиент!
Мне очень стыдно за себя,
Прости, – издержки Бытия!
Здесь должен быть терновый куст,
Прикрытый лаз колючей ветвью.
Правду услышим с первых уст,
Как справимся с библейской клетью.
Внутри гнетущая прохлада.
Древнеарабский лабиринт!
Скелетов видимость парада,
Подземного нюансы Ада,
Мышей летучих дерзкий спринт.
Летучих, ядовитых тварей
Следы на пыли вековой.
Ты обещала чертей ралли,
Сказал Душе, а здесь детали
Гробницы, вижу, роковой.
Ты – прав, мой друг! Комфорт – не Ада,
История двух тысяч лет!
Тебе признаюсь, – очень рада,
Признаться в том, что мне не надо
Вскрывать опустошенный склеп.
-А, знаешь ли, Правды Ваятель,
Как будем к Свету выходить?
Обречены, с тобой, Приятель,
Ведь лабиринт есть лабиринт!
-Мой ауральный тонкий след,
Как нить, укажет выход в Свет!
Ты не волнуйся! Мы должны
В архитектуре лабиринта
След обнаружить Manuscript(а)
И прочитать, – тексты сложны!
-Владеть бы нам древнееврейским!
Язык, скажу, – картаво-мерзкий, –
Здесь твои знания важны.
Я промолчал в недоумении.
Как смог бы текст расшифровать,
Двух тысяч лет еврейских веяний,
Ключ расшифровки должен знать?
Душа все мысли обнажала: –
Обязан интеллект свой вскрыть!
Не для того Мамам рожала,
Чтоб плоть Гетера ублажала,
А чтоб мудрейшим мог прослыть!
И то, и это, dear Friend!
Что мы без Женщины, сам знаешь?!
Я, на Руси – обычный смерд,
А здесь стать умным вынуждаешь?
Достал меня! Ты, в общем, прав, –
Миссии льстят мне аргументы!
Но, сколько лет твердили нам, –
Евреям, мы, – не конкуренты!
Добавлю, с Киевской Руси,
В плоти Малуши, растворили
Великороссов, кровь Князей,
В хазаро-робичевской луже…
С тех пор, со Святослава дней,
У Власти – Сын – полуеврей –
Владимир, русачей одужил…
С язычеством, корнями Веры,
Руси Князья ушли на Север.
Во имя Цели, Долга, Дружбы
Еще копни, чуток, поглубже,
На одну тысячу лет, друг!
Глядишь, и, Тайна наша вдруг
Лицо откроет, иль не Муж ты?
Мужчина, женщина – неважно!
Оставим, спор наш, на потом.
Я – с преимуществом! Я – Вечна!
Иль – Вечен? – Разрази нас гром!
Поэтому весьма беспечна,
А ты дрожишь, как ждешь погром,
Всевышних сил боишься силу…
Пошли вдвоём на Тайны слом? –
Весть разнесём по всему Миру!
Но, это функция – моя,
Со скоростью летаю света!
И ради Правды, ради… для,
Смогла бы стать, как ты, поэтом.
Часть четвёртая.
Моя надежда угасала.
Скелетами презрен бомжей.
Душа речами сотрясала
Окаменевших сторожей.
Но я иду туннелем тихо,
Ступая вслед своей Душе.
Она подсвечивает лихо, –
Мое спасенье в «неглиже».
Как жалкий, как осиный лист
Дрожу я в темноте «музея».
Сыграть бы мне с друзьями в вист,
Не помня день, какой недели.
Рюмкой взбодриться коньяку,
Блефуя дымом сигаретки.
Коснуться, как Поэт, к курку,
Сыграв прелюдию рулетки.
И тут, вдруг, затряслась Душа: –
Какой курок, откуда ересь?
Ради чего, мы, моя прелесть,
За Правду бьемся, ложь круша?
Сидела бы с тобой в салоне,
Духов, вдыхая аромат,
«Девиц», из СНГ, на фоне
Развала Государства, в лоне
Блудниц, новоиспечённый бард!
Всё это хочешь видеть вновь? –
Пожалуйста, вперёд, изволь!
Ты, как всегда, сгущаешь краски…
Уж, не могу, и, помечтать?
Мечтать позволю после акции!
Не забывай, какие санкции,
За бред, в Протест, могу принять!
Итак, мы «гости» ждущей Смерти,
Под Мертвым морем! Но, беда,
Плутаем в хитрой круговерти…
Тот, кто вошёл – безумный смертник, –
Вошёл, исчез, и, – навсегда.
Здесь – поучительное Море,
Море скелетов, Море Душ –
Оставили владельцев, – куш
Причиной стал смертельной доли.
Стремились все: чья злата страсть
Влекла безумных в жерло смерти
Иль соблазнила Сладость – Власть,
Лик Иудеев на паперти.
Мы – любознательные Русские,
Христиане, как миряне – курские! –
Не упадёт с Реликвий волоса,
Не зёрнышка из злака колоса, –
От страха умудрился вымолвить.
Прощенье чем старался вымолить.
Душа мгновенно обернулась
И мне премило улыбнулась.
Хранят прилежно след от свеч
Пещер закопченные своды.
На камне, здесь, точили меч,
А, рядом – принимали роды.
Во углублении скелет
Лежит на смертоносном одре.
Был или нет и кем отпет,
Мертвело ли, в момент тот, море?
Представил: «Тайная Вечеря»,
Из камня вытесанный стол.
Скрипела детская качели,
Для нечистот отводный ров.
Из глины битые сосуды,
Вином окрашенный венец.
Груда осколков от посуды,
Кости от жертвенных овец, –
Под нож пустил Верховный Жрец,
Господние неся обузы…
Колодец преподнёс сюрприз, –
Упал на дно, всухую, камень, –
Вода ушла, а с нею – Жизнь!
Секрет в глубины магмы канул…
В пещерах мог вместиться город
Тысяч, клинков, на двадцать пять.
Евреями проявлен норов?
Ради чего, в подземных спорах,
Готовили для битвы рать?
Цель многолетнего труда –
«Исход», как в прошлом, из Египта?
Теперь от римлян? Но, куда?
Благословил вновь Бог на битву?
Кто во главе стоял Идеи,
Сплотив вокруг себя народ?
Распятым быть ему на рее,
Во Имя Древней иудеи,
Не сохранив библейский род.
Египет, был, времён «Исхода»,
Под эпидемией чумы.
Процесс «Великого Прохода»
Назвали «Пасхи Днём» умы…
Рабы спаслись, паля костры,
Предав огню умерших братьев: –
Всем факелы в руках нести,
Предписано еврейской знатью!
Незамедлительно из зоны,
Чумы – разгула очага!
Взять только золото и овнов,
Воду – в кувшинах серебра!
Из фараоновых амбаров
Телеги хлебом все забить!
Коров – запрячь, быков – не надо,
Масла, чтоб факелы палить!
Египет пребывал в прострации,
Молясь языческим богам.
Народ, спасая корни нации,
Был выведен для новых драм.
Вел, по Легенде, Моисей,
Спасённых от чумы евреев.
От Бога, старый иудей,
Явился вновь возглавить Веру?
Кто он, новоявленный раб,
Корнями вскормленный бедлама?
Неужто лабиринта скарб
Борьбы свидетельствует нрава?
Ты был прекрасен! Каков слог,
В последней фазе монолога!?
Но, это, видимо, – Пролог! –
Нам далеко до Эпилога.
Закончить будет не легко,
Коль не вступлю немедля в дело.
Ты Философию Предела
Не изучил всю глубоко.
Душа отчаянно нырнула
В колодца глубь, – стиль авантюр!
И эпилога увертюра
Вдруг зазвучала, от Couture!
Я Душу видела Христа!
Гимн призову исполнить Лиру!
Иисуса, как тебя здесь вижу!!!
Какое Счастье! – Как с листа
Всё расскажу, – ты – всему Миру!
Часть пятая.
Шокирован душевной новостью,
Души Явления Христа!
Я, переполненный, за, гордостью –
Парить способность в невесомости,
Вновь начал с чистого листа.
Моя Душа, как предписала:
Во-первых, – сбросил одеяло,
Умылся, выбрился, стал строг.
Сварил и выпил крепкий кофе,
Впервые, как «советский профи»,
Избавился от красных рог.
Готов, родная, коль угодно,
Стенографировать дословно!
Или – родной? – Гром разрази!
Раз навсегда обязан выяснить,
Как обращаться к Вашей Милости?
Может побить с тобой пари?
Да, утверждал я, ты – Мужчина,
Коли торчит меж ног «перчина» –
Прекрасный, сильный аргумент!
Но, по грамматике – девчина –
Она! – Плутовка, в чём – причина!
Лингвисты мне дадут ответ
Иль антропологи церковные,
Внесут детали первородные,
Чем обозначат твой скелет?
Ну, это позже, масса дел!
Удивлена, как осмелел.
Well, dear Friend! Я буду кратка!
Иль – краток? – Разрази нас гром!
Сенсация!? А, пресса – падка, –
Раскритикует, и, – на лом…
В штыки церковная округа, –
Ты представляешь что, почём?
Подымится такая ругань,
Прибьют в подъезде кирпичом.
Ну, что, слабо, как перспектива,
Такой устроил бы итог?
На первый взгляд, твоя картина –
Обычный жизненный урок!
Но, можно глубже покопать!?
Тогда пиши, будь лаконичен
И «без воды», чтобы публично
Власть не смогла критиковать.
Коль не опишешь всё прилично,
Этично ли, иль не этично,
Не смогут псы нас разорвать!
По лезвию пойдёшь ты грани! –
Of course, найдётся среди рвани,
С желанием тебя спихнуть;
За деньги ли, избытка желчи,
Иль попросту, по пьяной мелочи, –
Упасть – не лезвием вовнутрь.
Спокоен будь! Тебе – верна(!)?
Я – Он, my Friend, но – не Она!
Итак, спускаюсь я, в колодце,
И, вижу странное оконце,
За метров пять, совсем, до дна.
Естественно, я – прошмыгнула,
Иль – прошмыгнул? – Как ты загнула!
И, осеклась, – ведь не одна,
Или – один? – Гром разрази!
Короче, – well, all «намази»!
В конце алтарь стоит запыленный,
Следы от книг! Я понял – «смылены»
Кем и когда позже узнала,
Когда в Душе Христа признала.
Двадцать столетий не общался
Ни с кем, но помнит, как прощался,
С Иисусом, на Девятый День!
Из душ, ты – первый, кто пробрался, –
Сказал Христос. – Я так старался! –
Ниц пал у праведных колен, –
О, Господи, прости, мы – русские!
Христиане, как Миряне – курские!
У стоп бессвязно лепетала,
Раны, как сука, облизала,
Усыновлённый, как малец, –
Отец ведь жив – семьи Венец!
Как пёс, угодливо визжал(а).
Иисус поднял меня с колен.
Прижал, как родственную Душу: –
Двадцать столетий точно нем,
Можно сказать, что бил баклуши.
Теперь садись, меня послушай,
Я расскажу не сказку, быль: –
Зачал меня Первый Раввин!
Чем усладил Мамаше уши
Я понял позже, был ей мил,
Коль отдалась, из массы – лучший!
Чтоб защитить её от бед,
Он разработал план замужества,
За Иосифа! Это супружество
Меня спасло, иль был бы смерд!
Всю жизнь Отец нас опекал.
Плетя немыслимый сценарий.
Тайну, висевшую на грани,
Вплоть до Распятия – Изгнания,
Иуда, знавший, обрекал.
План возрождения народа,
По Ветви Авраама рода,
В границах Государства – здесь!
Девять веков копали строго
Сей лабиринт, под взором Бога,
Чтоб женщин и детей сберечь.
Схема, системы лабиринтов,
Хранилась, в таковом, Египта.
Ею владел, лишь, Фараон!
Иосиф, будучи Правителем,
Вторым по рангу, вслед Властителя, –
За двадцать старым серебром
Был братьями, он, продан в рабство, –
Обычное в те дни дикарство…
Так он ответил им добром:
Скопировал для нужд народа,
А Моисей, вдвоём с Аароном,
В день знаменитого «Исхода»,
В телеге вывезли, для дров.
Секрет мне передал Креститель,
Присвоив Имя: Всех Хранитель –
Уполномоченный Отца!
Раввин – Стратег и Покровитель,
Под «прокураторским» прикрытием,
Готовил Бунт, но без Креста.
Сей лабиринт, с избытком снеди, –
Подземный город, был готов
Принять на годы Иудею,
Со дня восстания евреев,
Против Империи Богов!
Я занимался просветительством.
Отец писал нам New Завет!
Народ, болея доносительством,
Трусливым был на тот момент.
Не смог понять предмет Идеи,
Конечный пункт Заветной Цели, –
Другого спектра нужен Свет!
Безграмотна вся Иудея…
Обязан был готовить племя
Учителей, чтоб видел смерд.
Я не имел контакта с Богом!
До тридцати, почти что, лет
Лишь странствовал, с одним предлогом,
Чтобы раскрыть Отца секрет.
Зачем избрал такой сценарий
Духом зачатия Святым?
Индийских многоруких Сил,
Я изучал, как странник, силу.
Буддийский многоликий мир,
Опал, Китай, Пик Мироздания –
Тибет, открывший Смысл Светил!
Веру племён, для опознания,
Поэзию, как след бесправия,
Их музыку, как слёзы Лир.
Отца Отцов не слышал слов!
Разум стремился в бесконечность.
Примером стала безупречность
Тибетских истинных основ.
За десять лет, далёких странствий,
Обогатил пытливый ум.
Пил воду с озера «Колдун»,
Кору деревьев ел, купался
В «святых» ключах! Не испражнялся,
Глядя на Звёзды и Луну.
За десять лет далёких странствий
Так и не понял чуждый Мир, –
Родник искал! Ответ Светил
Сопоставлял с ответом Старцев,
От Власти, «божьих» воротил,
Выслушивал, в пенатах царских.
За десять лет далёких странствий
Я не украл, и, – не убил!
Веру племён не оскорбил,
Не унижал Символ дикарства.
Я познавал все ветви Веры,
Историю, Предмет и Смысл,
Дальневосточной Космосферы,
Без непорочной, чистой Девы,
Колен двенадцати, – измены
Не встретил, среди желтых лиц.
А, это, значит, стал я мудр!
Из Звёзд воспринятая Мудрость,
Тибета Предков, но – не глупость,
Из уст безгрешного дитя…
Не что иное, – как бы ересь,
Взята неведомо, и, невесть
Кем, у кого, где и когда?
Не вписан этот Путь в Завет,
А я не стал от факта злее.
По-философски десять лет
Страдал, во имя Иудеи…
Вернулся, в тридцать! В Вифлеем
Весть обо мне пришла заранее.
А в золотой, язычный шлем,
Еврейское пришло «послание»…
Я, с этих пор, был под контролем.
Первый Раввин нашёл меня,
И, тайно, ночью, без огня,
Обласкан был отцовским горем.
А, горе – прежнее! Вокруг
Власть Прокуратора, а Боги
Язычества из Рима – строги,
И, не дай Бог попасть под кнут!
Под гнётом римлян, Иудея,
Все десять лет меня ждала.
Практиковалась Властью рея!
Раввины, перед ней бледнея,
Протестовать, в лицо, не смея,
Дрожали пред лицом врага.
Отец использовал приёмы
Ветхозаветные из книг,
Чтоб превратить Идею в Догму,
Меня в обожествлённый лик.
Святость Учения должна,
По замыслу, спасти евреев.
Но, не учёл, еврей – пасти,
Овец рождён, – Природы бремя,
В границах бывшей Иудеи,
Тысячелетия нести…
Цель, словно падшая, схватила
Отца неординарный ум.
Так разум Батюшки затмила,
Что увлекла в небесный бум.
Сюжет, подпольного Отца,
Мне выполнить пришлось до точки.
Что будет предан нацисточник
Он не продумал до конца.
Забыли все осведомители
Ветхозаветных Прародителей,
Святейшие корней места.
Язычники, осведомителей,
Презрев от Ветхого Мыслителей,
Во Власть вводили, как истца.
Империя – на грани краха, –
Не переплавить кровь в металл!
Освободить народ от страха
Не может Бог его, есть плаха,
Пред ней блевал и стар и мал.
Живой как образ сотворить,
Земной, естественно горящий?
Настенно иль настольно спящий,
Чтобы народ смог полюбить?
До сей поря, Ветхозаветность
Мудрейший смысл в себе несла.
Но, вызывала массу встречных
Противоречий безупречных,
Природы плотского листа.
Всевышнего наивный промысел
Описан примитивно – вымысел! –
Привнёс достаточно вреда
New философии развития,
Научным, мировым открытиям,
Схемой библейского ядра.
Систему Пирамид Египта
Отец так и не смог понять.
Уже тогда Земли орбита
Была начерчена на свитках,
Задолго, как Я был распят.
Святой, божественный Синод
Предпочитал фантасмагорию;
Считали, что, через агонию,
Забьют в сознание «Историю
Рабов», и, тем, продолжат Род.
New ветвь, на Древе Авраама,
Народная, как в театре Драма, –
Сердца откроет в божий Свод!
А с ним Систему new инструкций
И алгоритм святой конструкции,
Связующий в кулак народ.
Намного позже, жизнь в изгнании,
Открыла важность Светских Знаний,
Без них еврей – подземный крот…
Чумы, владея хронологией,
Египта ждали аналогию
И ставку делали на ней!
Только Чума закончит прения:
Есть Бог, иль нет? Без промедления
Объединит вокруг людей!
А, Прокуратору – Решение:
К «Исходу в Рим»! Лишь эпидемия
Заставит римлян гнать коней…
Чума пришла, но было поздно!
Своим народом был распят!
Иуда предал нас безбожно…
Вернуть всё было невозможно, –
С этой минуты стал я Свят!
Отец – за шторой, слышал (плакал),
Беседу с Понтием Пилатом!
Платок мамам был мокр от слёз…
Ничем помочь не мог, но, знаком
Дал мне понять: – Борись со Страхом,
Во имя Древа, Звезды грёз!
Приговорив Иуду к смерти,
Собственноручно – Кара Ветви,
Одной двенадцатой, Отец
Вздёрнул предателя на ветви, –
Таков Финал, но не конец…
А поздней ночью, после казни,
Под сильным проливным дождем,
В хлеву, зачат где и рождён,
Встречались Мать и милый Равви.
Мать у Раввина на плече,
Любовь к двоим нам изливая,
В слезах, не знавших конца-края,
Просила труп предать Земле!
Земле Священной Назарета,
Где буду Я – Душа отпета,
Как Царь Давид, как Иудей!
Исчезновение? – Законно! –
Воля Всевышнего – Бесспорна!
Он – Сын Его! И, – Бог людей!
Сказал Раввин, глаза слезились.
На чёрный, выцветший хитон,
Слеза, как бриллиант скатилась
И вырвался душевный стон.
В скорби Иосиф, – плакал, рядом.
Не упрекнул! – Обнял он Равви,
И, удалился, как бы… ради,
Как будто бы уже украли, –
Копать еврейскую постель, –
Прощаясь, облака рыдали…
Эпилог.
Ну, ты даёшь, моя родная!
Не уж то ты и есть моя?
А чья же, милый? Ведь любя
Я «разродилась» Тайной Рая,
И, во-вторых, любя без края,
Гоняла по пластам дурная,
Ад развенчала, Вас пленя!?
Или – дурной? – Не понимая,
Что я есть копия твоя!
О, Эврика! Я – разобрался!
Христос сказал, что Я – пробрал(ся)!
Знать, не Она Я есть, а – Он!!!
Впервые я не удивлялся,
Что Он есть Я и восторгался,
Как Он прекрасен и умён!
Рассказ записан мной, «Мадам»!
Минутку бы, мне, для раздумий?
-Нет, дорогой, на мыслеблудие
Вам и секунды я не дам!
Через мгновение звонок
Насмешливо тебя разбудит.
Работать надо! Я урок –
Закончила! – Кто нас рассудит?
Вскочил! Будильника трезвон
Так удручил, – нажата кнопка.
Ушла, мне не сказав, – Пардон! –
Или – ушёл? – Вот, это – пробка!
Душа, однажды, предписала:
Во-первых, сбросил одеяло.
Умылся, выбрился, стал строг.
Сварил и выпил крепкий кофе,
Назвав себя, в кавычках, «профи»,
Шёл на работу, точно в морг.
mv «Aghia Trias»,
New Orleans, USA, 24.12.98,
R.V.A.